Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ] - Эрл Стенли Гарднер

– Суд не намерен, – постановил судья Даккер, –комментировать представленные показания и пока отклоняет ходатайство защиты.После того как защита изложит свою точку зрения по данному делу, вопрос факта будетопределен присяжными. В настоящее время, учитывая ходатайство защиты, суд самымтщательным образом рассмотрит доказательства обвинения. Суд не собираетсякомментировать эти доказательства; вместе с тем он отклоняет предложениезащиты. Суд объявляет о перерыве в его работе. Заседание суда возобновится вчетырнадцать часов, на нем защита представит свои доводы. Тем временем суднапоминает присяжным, что они не вправе обсуждать данное дело и допускать егообсуждение в их присутствии, а также формировать или выражать свое собственноемнение до тех пор, пока им окончательно не будет представлено на рассмотрениеэто дело. Итак, – закончил свое выступление судья, – объявляется перерыв.

– Стефани, – быстро повернулся адвокат к обвиняемой, – выдолжны начать давать показания. Вы должны отрицать убийство ДжорджаКассельмана.

Она энергично замотала головой:

– Я не стану это делать.

– Но вы должны сделать это, иначе вас обвинят в убийстве. Всвете показаний, касающихся убийства вашего отца, присяжные не вынесут смертныйприговор, а признают вас всего лишь виновной. Тот факт, что на вашей туфлеоказался след крови, и тот факт, что след от набойки на ней оказалсяаналогичен…

– Извините меня, мистер Мейсон, я не стану давать показаний.

– Почему? – продолжал настаивать Мейсон. – В вашем прошломесть что-то такое, чего вы боитесь? Вас не привлекали раньше к судебнойответственности?

Она опять покачала головой и ответила:

– Я не стану вам ничего говорить, мистер Мейсон. Пусть сомной делают что угодно, но я не стану давать показаний.

– Стефани, но это совершенно невозможно. Я собираюсь вызватьвас как свидетеля.

– Если вы это сделаете, я просто откажусь идти.

– Хорошо, это уже лучше, чем ничего. По крайней мере, у меняпоявится зацепка.

– Мисс Фолкнер, нам пора, – сказал помощник шерифа.

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк заканчивали свой завтрак,сидя в отдельном кабинете уютного ресторанчика, неподалеку от зала суда, когдараздался быстрый стук в дверь и в следующую секунду на пороге возниклавозбужденная Герти, которая принимала посетителей в конторе адвоката.

– Мистер Мейсон, мистер Мейсон! – воскликнула она. – МэриБарлоу сидит у нас в конторе… Господи, как ее разнесло… Наверняка будет тройня!Ей надо сидеть дома… Я говорила… Я предупреждала ее…

– Погоди, погоди, Герти, – остановил ее Мейсон. – Успокойся.Давай все по порядку.

– Мэри решила навести порядок в делах Гарвина. Так вот, онастала просматривать старые папки… ну те, которые в шкафу…

– Понятно. Что же она там нашла?

– Испачканные кровью полотенца, – почти шепотом произнеслаГерти, – которые мистер Гарвин оставил там в день убийства.

– Что?!

– Да, да. На них засохшие пятна крови и штамп того дома, гдежил Кассельман. Их кто-то спрятал там, и Мэри испугалась, что… в общем, она нехотела, чтобы кто-то узнал про это, и велела мне разыскать вас и спросить, чтоей делать. Вы знаете, как она относится к мистеру Гарвину, но она не может воттак просто сидеть и ждать, что Стефани посадят в тюрьму. Она не знает, что жеделать… бедняжка… она совершенно расстроена и…

– Ладно, Герти, успокойся. Садись и выпей кофе…

– О Боже! Я так переживаю, мистер Мейсон. Выходит, ГомерГарвин на самом деле убил Джорджа Кассельмана и Стефани Фолкнер знает это. Онаего любит и потому отказывается давать показания.

– Постой, постой! – воскликнул адвокат. – Твоя сумасшедшаяидея натолкнула меня на одну мысль.

Делла Стрит бросила на Перри Мейсона предостерегающийвзгляд.

– У нее ведь всегда полно романтических идей! Дай ейпуговицу – тут же пришьет к ней романтический костюм.

Перри Мейсон встал из-за стола и принялся расхаживать покомнате.

– Черт побери! Это, конечно, старомодно… рассчитано надешевый эффект, но должно сбить с толку окружного прокурора… Ничего другого уменя больше нет…

Герти повернулась к Полу Дрейку.

– Да… еще звонили из вашей конторы. Вы там страшно нужны.

Пол Дрейк попросил официанта принести к нему аппарат. Мейсонпродолжал взволнованно расхаживать по комнате.

– Что вы задумали? – спросила Делла.

– Я вызову Стефани Фолкнер как свидетеля. Она откажется. Ястану настаивать. В суде разыграется сцена. Я прикажу ей занять свидетельскоеместо. Она опять откажется. Тогда я обращусь к присяжным с проникновеннойречью… скажу, что Стефани Фолкнер знает, что человек, которого она любит, убилДжорджа Кассельмана и… Хотя… нет… нет… Делла! Я знаю, что делать. Знаю!

– Что?

– Полиция так и не нашла пулю, которая попала не без моейпомощи в стол младшего, – рассмеялся Мейсон. – Так вот, мы используем этиполотенца.

– Ну говорите, – нетерпеливо спросила Делла, которойпередалось волнение шефа, – что вы собираетесь сделать?

Пол Дрейк, слушая, что ему говорят по телефону, недовольнопроворчал, прикрывая ладонью руки правое ухо.

– Не шумите так, ребята. Говорят что-то важное.

– Делла, – негромко продолжал Мейсон, – я заявлю, чтомладший действительно отвез револьвер, называемый «револьвером младшего»,Стефани Фолкнер, а та обнаружила отсутствие одного патрона в револьвере,который передал ей Гомер-старший, то есть «револьвере из кобуры». Тогда онарешила, что старший убил Кассельмана, и вместо того, чтобы оставить «револьвермладшего» на столе, куда он его положил, она схватила это оружие и спрятала усебя в комнате. Затем взяла револьвер с одним отстрелянным патроном, тот,который накануне вечером дал ей старший, положила его на стол. Клянусь Богом,что так и было.

В конце концов, Делла, во всей этой истории недостает одногоревольвера. Гомер-старший передал Стефани Фолкнер, «револьвер из кобуры»вечером, когда произошло убийство, Гомер-младший отдал ей свое оружие по моемупредложению на следующий день.

Полиция провела обыск у нее на квартире, но обнаружилатолько один револьвер. И, обнаружив его, прекратила поиски.

Нет, клянусь Богом, я осложню им жизнь из-за этогопропавшего револьвера. Я приплету сюда романтическую теорию Герти. Я произнесуперед присяжными сногсшибательную речь. Я потребую, чтобы суд заставил моюклиентку давать показания… Черт возьми, я устрою в суде такой фейерверк, чтоменя надолго запомнят.